Первоначальное предназначение Лейб-гвардии Казачьего полка, чье 250-летие отмечается в этом году, сводилось к сопровождению и охране коронованной особы, но довольно-таки быстро получило дополнительные опции.
Уже при императоре Павле I, большом выдумщике и новаторе, во многом церемониальная, можно сказать, «паркетная» роль лейб-казаков была несколько пересмотрена: их отправили повоевать.
Во-первых, исключительно придворное существование для природных бойцов противоестественно. Во-вторых, квалифицированные военные кадры России не были лишними во все времена.
Лейб-гвардейцам совсем недурно было периодически совершенствовать свои навыки в условиях фронта. Ведь императорская охрана должна находиться в тонусе.
Первый поход комом
Впрочем, при Павле I состоялась единственная попытка включить казачью гвардию в военную экспедицию. И не самая удачная.
В 1799 году 60 лейб-казаков входили в корпус русского генерала саксонского происхождения Ивана Германа фон Ферзена. Это был десант в Голландию. Герман – опытный, что называется, с репутацией, командир ограниченного контингента войск империи, также был отличным картографом.
И к истории казачества он имел определенное отношение. Во всяком случае, генерал был одним из создателей Кавказской укрепленной линии. А еще по приказу Екатерины II именно Герман составил карту земель Войска Донского.
Но в Голландии все пошло наперекосяк. Нарушилась коммуникация с союзниками-англичанами. Многие русские десантники были перебиты, генерал Герман вместе со своим штабом попал во французский плен. Оттуда он вернулся в Россию только через несколько лет с совершенно подорванным здоровьем и вскоре умер.
Итоги голландской экспедиции выглядели тем печальней, что проходила она параллельно с триумфальным итальянским походом Александра Суворова.
В Голландию русские казаки еще вернулись, но чуть позже, в 1813 году. И с треском вышибли оттуда французов. Правда, были это другие подразделения, не лейб-казаки.
Тем не менее в Заграничном походе 1813–1814 годов гвардейский казачий полк участвовал и вписал в свой актив мастерские действия в Битве народов под Лейпцигом.
Если бы в послужном списке Лейб-гвардии Казачьего полка фигурировал бы один только этот успех, подразделение уже можно было бы считать легендой русской армии. По счастью, лейб-казаки отличились не только под Лейпцигом.
Начало европейской славы
«Первое военное отличие было оказано Лейб-гвардии Казачьим полком в кампании 1805 года, когда полк этот, вместе с другими гвардейскими войсками, под начальством великого князя Константина Павловича, находился в армии Кутузова», – сообщает «Очерк столетней службы полков лейб-гвардии Казачьего и Атаманского» 1875 года издания.
Череда антинаполеоновских войн, локальных и глобальных военных конфликтов стала звездным часом лейб-казаков. В начале XIX века гвардейцам из императорского конвоя было чем заняться на самых разных участках пылающего континента.
Противник нам противостоял сильный и изощренный, тягаться с ним – то еще испытание на прочность. Лейб-казаки его выдержали с честью. Причем нередко выручали соратников в кризисные моменты, в ситуациях, казалось бы, безвыходных.
В битве «трех императоров» при Аустерлице в 1805 году, откровенно провальной для антинаполеоновской коалиции, лейб-казаки крепко подсобили группировке под командованием князя Петра Багратиона. А затем и прикрыли отход нашей пехоты и артиллерии, сохранив жизни тысячам бойцов и горы вооружения для армии.
В 1807 году в сражениях при Гуттштадте, Гейльсберге, Фридланде (все – Восточная Пруссия) казаки-гвардейцы заслужили, как отмечал все тот же «Очерк столетней службы…», «славу неутомимых разведчиков и охранителей других войск, которую утвердили за собой впоследствии, и тем получили общую европейскую известность».
Русско-шведская война 1808–1809 годов, итогом которой стал переход Финляндии во владение российской короны, уже была безо всяких оговорок успешной кампанией для Лейб-гвардии Казачьего полка и его командира генерал-майора Василия Орлова-Денисова. Взятие казаками Гельсингфорса (Хельсинки) – украшение этой войны и почетная страница в истории полка.
Тем не менее следует честно признать, что период с 1805 до 1812 года был крайне сложным. Все заинтересованные народы (и русские в первую очередь) только учились противостоять Наполеону и его «сборной Европы по прикладному военному многоборью».
Это теперь-то мы знаем, что звонкие победы нашего оружия были не за горами, а лейб-казаки очень скоро станут олицетворением воинской доблести, причем в международном масштабе. А в начале Отечественной войны 1812 года нашим предкам приходилось обходиться без этой информации из будущего. Надеялись только на Господа и на силу русского оружия.
«В сражениях под Витебском, Смоленском, Валутиной горой, Бородиным, Тарушиным, Малоярославцем, Можайском, Вязьмой, Красным и во многих других и в бесчисленном множестве арьергардных дел – всегда с одинаковым успехом работали пики и сабли лейб-казаков», – отмечалось в «Очерке столетней службы полков лейб-гвардии Казачьего и Атаманского».
Прикрывать отступающую армию – дело важное, хотя тяжелое и крайне неприятное. Куда почетней находиться впереди наступающих войск. Такой момент настал, когда безобразничавший полгода в России Наполеон повернул восвояси.
Пришло время менять специфику действий: «При наступлении же русской армии лейб-казаки были в головных колоннах авангарда».
Гнали супостатов до самого Парижа, где и вбили осиновый кол в логово непомерных агрессивных французских амбиций.
Подвиг «тучи пыльной»
Зарубежный поход армии 1813–1814 года – апогей славы Лейб-казачьего полка. Понятно, и после него бывали славные походы и большие победы, но в этом случае произошло событие, значение которого и захочешь переоценить, а не получится.
Мы же помним, что изначальной и главнейшей из задач этого элитного подразделения была охрана императора. А Александр I, прозванный отечественной историографией Благословенным, отправился в самую гущу событий. До XIX века еще долетали веяния рыцарско-богатырской старины, когда национальные лидеры норовили возглавить свои войска, вдохновить бойцов примером и личным присутствием.
Отвечать же за безопасность русского царя должны были лейб-гвардейцы. Это их основная функциональная обязанность, если угодно. В грандиозном сражении под Лейпцигом, которое вошло в историю под названием «Битва народов», император Александр I оказался в чрезвычайно опасной ситуации.
4 (16) октября 1813 года тяжелая французская кавалерия на одном из участков смяла противостоящие ей коалиционные войска и при удачном раскладе могла добраться до ставки русского царя. Но в расстановку сил вмешались казаки из лейб-гвардейского полка. Они уступали в численности, но превосходили врага в смелости и профессионализме.
Вот как описывали ошеломительный удар гвардейского полка историки XIX века:
«Лейб-казаки со страшной силой врезались во фланг неприятеля. Неожиданность и сила удара были громадны, и дали блестящий результат. Огромные массы неприятельской кавалерии заколебались, сразу остановились; объятая страхом французская кавалерия повернула назад на стоявшую за ней пехоту… Успех общей атаки был полный».
300 донских и 100 черноморских казаков заставили смутиться, запаниковать и побежать 10-тысячную группировку Бонапарта. Самозванный французский император и диктатор континентального масштаба был вне себя от ярости и разочарования.
Подвиг лейб-казаков в Битве народов был воспет многими поэтами, маститыми и самодеятельными, попал в эпос. Например, вот описание эпизода из Битвы под Лейпцигом, обозначенное как старинная казачья песня в «Учебнике для молодых лейб-казаков» 1898 года выпуска:
«Не успел Он, Александр-царь, слова вымолвить –
Как с востока показалась туча пыльная,
А в той туче светят копьями казаченьки:
Приклонили конями дротики на левое ушко,
Загикали, закричали – на удар пошли!».
А концовка такая:
«Приезжает после эдакой победушки
Александр-царь в свои полки казачьи
И приветствует всех ласково и радостно!».
Былинный слог и вполне объяснимая императорская радость.
Казачьи пики и шашки не просто спасли Александра I от смерти или бесчестья плена, но подняли на вершину всемирной славы. Еще поди разберись, что из всего этого важнее для русского самодержца.
Эхо Зарубежного похода
Позднее император Николай I, в память о беспрецедентном лейпцигском подвиге, повелел лейб-казакам отмечать свой полковой праздник в день «Битвы народов», 4 (16) октября.
Из Европы казачья лейб-гвардия возвращалась знаменитой. Победили Наполеона, принудили французов и прочих примкнувших к ним злодеев к миру, помогли государю перекроить карту континента.
Шутка ли, когда русский император Александр I Благословенный въезжал в покоренный Париж, сопровождал его почетный казачий конвой во главе с кавалером многих орденов графом Орловым-Денисовым.
Русские казаки стали частью историй и легенд европейских городов. В некоторых случаях между словами «казак» и «русский» просто ставился знак равенства. Стиль казачьей жизни – это же шило, которое в мешке не утаишь. Он стал частью европейской моды, образа, если и не мыслей (это слишком сложно для европейцев), то быта.
© Общественное достояние
Дома лейб-казаков ждали заслуженные почет и уважение. Причем времена тогда были не такие скоростные, как теперь, многие вещи делались неспешно, поступательно. Но если уж награда была заслужена, так ее вручали непременно, рано или поздно.
Скажем, только через 5 лет после того, как Наполеон ретировался из России, и через 3 года после звонкого завершения Зарубежного похода, в марте 1817 года, Лейб-казачьему полку были пожалованы георгиевские штандарты:
- За отличие при поражении изгнании неприятеля из пределов России в 1812 году.
- За подвиг, оказанный при сражении при Лейпциге 4 октября 1813 года.
Высочайшая грамота на эти штандарты была вручена полку в марте 1826 года.
Битые турки, усмиренные поляки и путь в изгнание
Вернувшись из Европы, лейб-казаки сосредоточились на внутренней службе без малого на полтора десятка лет – до 1828 года.
С 1826 года полк состоял из шести донских эскадронов (плюс один черноморский). Но есть нюанс. В мирное время три эскадрона находились в Санкт-Петербурге при императоре, а еще три несли службу дома – на Дону.
Мир этот очень оказался не таким уж продолжительным. В 1828 году лейб-казаки вскочили по коням и отправились воевать с турками. Два эскадрона входили в состав русского осадного корпуса под Варной. В Санкт-Петербург гвардейцы вернулись в 1830 году.
Следующий раз с турками лейб-казаки пересеклись в 1877 году. Наш портал уже рассказывал, что отправка в этот поход связана с легендой о даровании подразделению императором Александром II полкового марша, известного нам и сегодня как «марш Мендельсона». В этой кампании, помимо прочих задач, казаки осуществляли охрану главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича.
Неоднократно конники Лейб-гвардии Казачьего полка действовали на польском направлении. Беспокойная это была территория – Царство Польское, склонное к заговорам и мятежам.
В 1831 году лейб-казаки были разделены на части, которыми усилили прочие подразделения экспедиционного корпуса. Под Варшавой полк снова собрался воедино, чтобы вступить в успокоенный русскими войсками город во главе гвардейского корпуса.
Успешные действия лейб-казаков в польских событиях, да и вообще безупречная их служба и непоколебимая верность престолу, привели к тому, что император Николай I объявил себя шефом Лейб-гвардии Казачьего полка. Произошло это весной 1832 года.
Об особом отношении Николая I к казакам, а особенно к казакам-гвардейцам, наш портал расскажет в ближайшее время в завершающем разделе, посвященном этому уникальному подразделению Российской Армии.
В 1848 году лейб-казаки снова отправились в Варшаву. Верная союзническим обязательствам, Российская империя наводила порядок в мятежных владениях Австро-Венгрии. Чтобы вздорные польские смутьяны не воспользовались ситуацией для нового бунта, за ними отправили присмотреть гвардейцев из царского конвоя.
В 1863 году снова на повестке дня возникли польские волнения. Лейб-казаки базировались в Вильно (ныне – литовская столица Вильнюс), гоняли по окрестным лесам разрозненные шайки бунтовщиков.
По сути дела, последней военной кампанией Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка стала Первая мировая война. Последовавшие за ней события (революции 1917 года, Гражданская война) стали серьезным ударом для подразделения.
Собственно, вся страна переживала непростые дни, но специфика подразделения делала существование полка особенно драматичным. Фактический роспуск лейб-казаков в 1918 году и попытка перезапустить проект в составе белой армии стали предпоследней страницей в истории полка.
© Портал «Памяти героев Великой войны 1914–1918 годов»
А последняя – это эмиграция, невероятные лишения, скитания по Европе. Но при этом оставшиеся в живых лейб-казаки сумели сохранить атрибутику подразделения, полковые трофеи, уникальные артефакты минувшей эпохи.
Все это сейчас находится вдали от России, в музее Лейб-гвардии Его Величества полка в одном из пригородов Парижа.
Источник: «Российское казачество»
